Если бы меня спросили, существует ли модель гармоничного творческого взаимодействия режиссера и актера, момент идеального их содружества, я бы ответил: "Это набор".
Набор нового курса - замечательное дело, замечательный процесс, которому нет аналогов в реальной театральной практике, К сожалению, режиссеры и актеры редко бывают в таком единодушии, в таком обоюдном одновременном желании сделать что-то хорошо, в таком тесном и напряженном творческом контакте, как набирающий педагог и абитуриент. Сам процесс этот похож на работу режиссера с актером. Так же первый дает задание, так же второй стремится его выполнить, Но тут какая-то особая истовая возникает связь, особое взаимопонимание, особое напряжение интуиции с той и другой стороны. Тут не задают лишних вопросов и тут не объясняют слишком долго того, что должно быть понято с полуслова. Абитуриент стеснен своим зависимым положением. А педагогу некогда, ему не до слов. Его интуиция напряжена в стремлении выявить потенциал абитуриента.
Студенты о приемных экзаменах вспоминают так:
Миша К.: " С экзаменами я сравнил бы лишь ураган, круживший постоянно, не давая ни на минуту расслабиться, отдохнуть или опомниться".
Маша Л.: " Экзамены - это была такая карусель, которая закрутила голову, душу и тело. Экзамен - это море чувств, азарта, страха, желания творить, добра, радости, сопереживания...".
Маша Ж.: " Поступление в институт, как ни крути, процесс увлекательнейший, сколько нового! Как работает душа! Все нервы в кулаке, нельзя уставать, нельзя реветь, нельзя отвлекаться...".
Миша П.: " Все это было как аттракцион для любителей острых ощущений, С одной стороны, страшно, с другой - очень интересно. Во время экзамена я ловил себя на мысли, что мне хочется снова попасть в экстремальную ситуацию, что снова хочется на сцену... Я вдруг понял, что мне это нравится, что я не могу без этого жить, что я, несмотря на страх, волнение и переживание, получаю от этого удовольствие".
Андрей П.: "Во время вступительных экзаменов я больше руководствовался ощущениями, нежели мыслями. И это было счастливое время. Где-то за неделю до консультаций я начал чувствовать какие-то потусторонние импульсы. Сейчас, оценивая ситуацию, я могу сказать, что это была моя интуиция, которая работала очень сильно вследствие общего рабочего настроя".
Маша Л.: "После каждого вступительного тура и репетиции я испытывала особую усталость, какую не чувствовала никогда. Я поняла, что по большому счету, актеры работают не ради успеха у публики, а ради радости от процесса работы".
Витя Ж.: "На приемных экзаменах было так много всего того, чего нет в жизни!.. Если бы мне предложили еще раз поступать, то я согласился бы с удовольствием".
Стараются мастера, ведущие прием, с огромной самоотдачей действуют абитуриенты.
Казалось бы, такой творческий процесс должен давать очень сильный результат... Кстати, мастер работает не один. Он окружен замечательными советниками, соратниками по будущему классу. Тут и педагоги актерского мастерства, и преподаватели сопутствующих дисциплин: хореографы, речевики, специалисты по музыкальному воспитанию, тут и студенты - режиссеры старших курсов, и выпускники - они тоже помогают... Казалось бы, такое творческое содружество тоже должно сработать на стопроцентный результат...
Увы, ошибки, тем не менее, случаются...
Что это означает? Что нет объективных законов набора? Может быть... Например, бросается в глаза разноголосица ощущений у разных мастеров...
У тебя человек "слетает", а к другому мастеру поступает. Ну, ладно, если он "слетает" с третьего тура, это еще можно понять. Но со второго тура, даже с первого кто-то "слетает" и легко поступает тут же к другому мастеру! Более того, есть случаи, когда абитуриент не проходит в одной мастерской даже отборочную консультацию, т. е. как бы наглядно профнепригоден, но к другому мастеру, тем не менее, попадает...
Или другие странности. Берешь человека после месячных труднейших для него творческих испытаний, а он уходит из института даже не приступив к учебе. Другой начинает вроде бы неплохо учиться, но через две недели уходит в какой-то там рок-ансамбль. Еще вспоминаю... Молодой человек поступил с блеском, причем сам написал так о своем поступлении: "Я мобилизовал все силы, все возможности, я должен был выиграть, должен был доказать, что способен быть актером, я сделал все, что мог. Я цеплялся зубами за каждое задание, ловил каждое замечание и вот - поступил! И теперь я постараюсь оправдать доверие!". И вот этот парень уже в середине первого семестра начал прогуливать, пить...
Что это значит? Ведь выбираешь одного из ста.
Я сейчас уже не говорю про ошибки, которые обнаруживаются значительно позже... Девушку взяли безоговорочно, с восторгами, а кончила институт - стала продавщицей. Молодой человек учился на актера, а стал заведующим автобазой. Означает ли все вышесказанное, что набор - лотерея? У одной абитуриентки было сходное ощущение.
Ольга Р.: "Когда я пришла на отборочный тур, мне не было страшно, и я почти не волновалась. Было очень весело и интересно. Мне казалось, что я не поступаю в институт, а играю в какую-то игру. Например, в кегли. Я - кегля, все абитуриенты - кегли, а все преподаватели - шары. Стою я однажды в коридоре, катится на меня большой шар. Я спрашиваю соседнюю кеглю: "Это кто? А она мне говорит: "Это Галендеев". Я увернулась, а соседку сбили".
Значит, игра? Лотерея?
Нет, конечно! Ведь если мы даже ошибаемся в пяти случаях из ста, то в остальных девяносто пяти выигрываем. Но чего же нам стоят эти девяносто пять процентов?!
И поэтому так хочется в этом полуинтуитивном процессе приема в театральную школу найти закономерности, логику. Чтобы в следующий раз ошибаться меньше.
Первые контакты
Задолго до консультаций начинается взаимодействие двух "интересов" - абитуриентов и набирающих педагогов. И те, и другие нервничают. И приглядываются друг к другу..., На Моховой появляются молодые девушки и юноши, которые как бы невзначай подходят к серому зданию, открывают тяжелые двери, спрашивают об условиях приема, шепотом говорят друг другу о проходящем мимо седом человеке: "Это Петров" или "Это Красовский". Да и ты, набирающий педагог, не без волнения смотришь на подошедшего к тебе на Моховой молодого человека.
- Простите, Вы такой-то??
- Да. А что вы хотели?
- Я хотел бы поступить к Вам. Я, правда, еще учусь в военном училище, но должен демобилизоваться...
- Ну что ж, действуйте, время еще есть. (Говоришь нарочито спокойно, а сам уже жадно отмечаешь: хорошее лицо, низкий голос, неглупые глаза...)
Или подходит молодой финн, и идет знакомство на корявом английском, но ты уже сквозь разговор все же пытаешься проникнуть в суть этого претендента на актерскую профессию.
Но вот приближается момент консультаций...
Абитуриенты волнуются:
Миша П.: "Очень страшно идти на прослушивание. И честно говоря, я как можно дольше оттягивал этот момент... И вот, когда наступил этот день, я шел и думал, что мне нужен случай, удача...".
Галя О.: "Четырнадцатого мая - день консультации. Утро. Меня бьет отчаянная дрожь, как только подумаю о прослушивании".
Консультации
Что это такое? В небольшой комнате сидит педагог (реже - двое), в коридоре теснятся абитуриенты. Лаборант кафедры разбивает их на десятки. И вот в комнату входит десять взволнованных, притихших, разнокалиберных, разношерстных, одетых кто как (один принарядился, другой чуть не в уличной одежке) мальчиков и девочек. Кто смотрит испуганно, кто нервно улыбается, но все напряжены. Первое дело (как, впрочем, во всяком творческом процессе) их успокоить, расслабить. Предлагаешь сесть поудобнее, шутишь, долго записываешь фамилии, спрашиваешь отчества, "наивно" интересуешься: "Что это вдруг вы собрались в театральный институт?" Сам тем временем, разумеется, рассматриваешь, ловишь искорки обаяния, привлекательности, ума, эмоциональности.
Официальная программа знакомства на консультации: стихотворение, басня, отрывок из прозы. Бывает, что абитуриенты предлагают исполнить какой-нибудь монолог из пьесы, сыграть сценку из своего самодеятельного репертуара - это отвергаешь (во всяком случае, поначалу). Этих трех жанров вполне достаточно. Тут уникальное сочетание. Стихи дают возможность оценить чувство поэзии у поступающего, темперамент, возможность надбытового сценического существования и тому подобное. Проза преимущественно выявляет ум, логику, самообладание, возможности воображения. Басня - юмор, живость и характерность (то есть потенциальную способность к перевоплощению).
Разумеется, по "репертуару" сразу видно, есть ли у абитуриента какая-то культура, какое-то общее воспитание...
Так складывается первое впечатление о поступающих. Естественно, проще всего с теми, кто явно не имеет права на профессию. Их отсеиваешь с облегчением. А вот остальные...
Тут педагог выполняет одновременно как бы три работы. Первое: общается с абитуриентом.
- Стихи!.. Басню!.. Прозу!.. Достаточно... Извините, что прерываю... начните снова вот с этого места... а нет ли еще стихов? А другой басни? А кто с вами разучивал стихи? Сами? А басню? Играли в драмкружке? А что там еще вы играли?..
Второе. Смотреть, смотреть и смотреть. Подстерегать, как я уже говорил, искры.
Третье. Хоть коротко, хоть в двух-трех фразах, успеть зафиксировать свои впечатления, что-то записать. Иначе забудешь или перепутаешь.
Некоторые листочки у меня хранятся и сейчас:
"Глухой голос...
небольшое обаяние...
человечески мила...
жантильный...
маленькая голова...
большелобая, поступала в прошлом году, романтизм и свежесть потеряны, ума не прибавилось...
скучна, одинакова, говор...
танцует плохо, но приятно стесняется...
характер, видимо, ужасный. Играет на рояле...
робка, сидела смелее, нужно раскрутить...
аморфный, без темперамента...
небольшой лирический порыв есть...
какой-то ум, улыбка. Слух под вопросом...
речевые дефекты...
сумасшедший...
смешная, надеть другую кофту...
столяр-краснодеревец...
лентяй? Или не проснулся. Нет впечатлительности...
серый, приплюснутое лицо...
мелкое лицо...
потасканная...
о, если бы нашлась лирика!
Троечник по литературе и истории...
травести?..
длинная, рыжая, нелепая, песня из репертуара Анны Герман...
нет энергии, воли...
скучен, но есть иррациональность...
юмор?.."
Хорошо, что абитуриенты никогда не прочтут этого. Тут столько обидного... Но это лучше, чем, не заметив человеческих несовершенств, обидеть будущих зрителей. И тут нет никакого пренебрежения к абитуриентам как к людям. Более того, когда отказываешь после консультации не понравившимся, обязательно говоришь: "Вы на себе крест не ставьте, у нас идет соревнование, мы выбрали не вас, но вполне возможно, что вы понравитесь другому мастеру или в другом театральном вузе..."
Консультации продолжаются...
Идут консультации, но одновременно с тем потоком, который проходит перед нами в институте, мы просматриваем разные любительские студии, литературные и гуманитарные классы и т. п. Как только мы слышим, что где-то есть группы ребят, которые хотели бы поступить в театральный институт, мы сразу туда бросаемся - боимся упустить что-то ценное, упустить способного человека. Однако на консультациях, так как очень много поступающих, мы начинаем себя одновременно и несколько ограничивать.
Идет десятка, и уже сам себе начинаешь ставить преграды. Думаешь: "Ой, слишком это много пять человек из десятка пропускать". А когда только два или три человека проходят из десятки, то даже как-то внутренне радуешься. Или (парадокс!) радуешься, когда идет явно неподходящий человек - с плохими данными, маленький с плохим лицом... Почему? Потому, что боишься "замусорить" первый тур. На первом туре желательно, чтобы было уже сравнительно немного народу, чтобы каждого можно было подробнее рассмотреть. Вот и начинаешь на консультации немножко механистически, торопливо отсеивать. Конечно, помнишь, что у Станиславского написано: "... долой спешку, заставляющую в несколько часов пропускать десятки людей", но что делать, если у тебя счет идет на сотни. Правда отсеешь какую-нибудь девицу, а она у тебя все равно в голове сидит. И вот ходишь несколько дней и жалеешь о какой-нибудь там Ивановой: "Что же я наделал! А вдруг? А вдруг она не Иванова, а Комиссаржевская?!". И готов за ней чуть ли не гонцов посылать, чуть ли не телеграммы ей слать: где эта Иванова, есть ли в карточке ее адрес? И снова своих коллег - педагогов предупреждаешь всячески: при малейшем сомнении решайте вопрос в положительную сторону, пропускайте абитуриента на первый тур.
В общем, консультации не так легки, как может показаться...
Первые туры
Разумеется, первый тур совсем другая материя, чем консультация. Перед нами уже не необозримое количество людей, а все таки "всего" триста человек. И этих трехсот мы увидим уже во второй раз.
К тому же первый тур акция все таки не только нервная, но и уже немного торжественная.
Первый тур уже проводится в сравнительно приличном помещении, в большой аудитории, а не в комнатенках как консультации. Включаем дополнительный свет, цветы появляются на столе, и вокруг появляется много любопытных... И самое главное, мастер сидит уже не один, а в окружении приемной комиссии. Еще она не столь многочисленна, как будет впоследствии, но все таки, имея советников рядом с собой, прием вести легче. С другой стороны, конечно и сложнее. Уже нет явно отрицательных случаев, по явным противопоказаниям уже не отсеешь, как на консультации - по лицу, рукам, ногам, по голосу, по явной глупости абитуриента. Тут более тонкие ситуации. Исследуешь не спеша, советуешься с педагогами. Эти советы тоже по-своему не просты. Возникает борьба мнений, их соотнесение, начинаются уже "влияния" на мастера: слева говорят одно, справа говорят другое. Но в конце концов, конечно, ему решать, кого пропустить дальше. Появляются также люди, за которых хлопочут, которых протежируют. Это актерские дети, либо приближенные к актерским семьям девушки и юноши. Создаются дополнительные заботы. Конечно, мы не возьмем кого-то потому только, что он сын такого-то, но тем не менее этих мальчиков и девочек изучаешь особенно тщательно, потому "да" или "нет" в данном случае должны быть особенно безукоризненны, особенно доказательны.
Первый тур - это подробная беседа у педагогического стола.
- Расскажите про себя... Вы уже занимались театром где-нибудь?.. В любительском коллективе? В каком? - студенческом? народном? где он находится? кто им руководит? Что играли? А папа, мама кто по профессии? Как они относятся к вашему стремлению стать актером? А вы еще что-нибудь приготовили после консультации? Приготовили - отлично. Впрочем, сперва повторим то, что было. Напомните нам, что вы читали. Начните с басни.
Разумеется, у педагога записано, что абитуриент читал, что было хорошо, что было плохо, что ясно, что невнятно. Но ведь прошло время. Если человек способный, что-то должно меняться в исполнении.
Теперь читайте новое... Спасибо. А еще какие-нибудь стихи знаете? А еще какую-нибудь прозу? А Гоголя, которого вы читаете, любите? За что? Не очень любите? Вы вообще-то больше Пушкина любите? Зачем же читаете Гоголя? Вам посоветовали? Кто же это такой авторитетный для вас советчик? Нет уж, давайте читать то, что вы любите. То, что вы очень любите.
Говоришь с абитуриентом, шутишь, споришь, провоцируешь на новые и новые проявления. Но главное, повторяю, смотреть. Смотреть и записывать.
Беглые записи на первом туре
Эти записки немного другие, они менее категоричны, чем записки на консультациях. В них все время причудливо переплетаются "плюсы" и "минусы". И часто звучит частица "НО"!
"кривляется, но заданиям поддается...
маленький, но будет расти...
сидел убого, но встал хорошо...
тупой, но нервный...
то визжит, то завораживает...
хорошие низы, но кривонога...
живая, но не раскручивается...
не нужен, но пропустить из уважения к Х..."
Однако, иногда подтверждаются и недостатки:
"зажим в верхней части тела...
слишком бойка...
наглость, сухость, подозрительное "обаяние"...
непроста и тазом дергает...
сексуальная капризная хабалка...
курящая, красоты не хватает...
раскоординирован...
скороговорка...
чудовищная неорганизованность...
склонна к полноте...
вяло-кокетливая...
горласта...
противный характер...
все таки тусклая...
игрун, нужна настоящая лирика...
маломощная...
хамоват...
стала бабой, кокетничает (это по отношению к абитуриентке, которая поступала уже второй год)...
нарочито пучит глаза...".
Но вот снова надежда:
"уродка, но светится...
чем-то волнует...
не хотелось прерывать...".
Первых туров бывает несколько. 1-ый "первый тур", 2-ой "первый тур", - всего восемь. На первом-первом бываешь еще сам зажат, торопишься, потом себя же ругаешь, мол, нужно было не спешить, нужно было того или иного абитуриента внимательнее смотреть, энергичнее раскручивать, что с таким-то нужно было больше повозиться, а на такого-то не надо было тратить времени. Потом, перед следующими первыми турами, уже берешь заранее списки десяток, которые намечены на очередной день, вглядываешься в них, заранее настраиваешься, изобретаешь задания:
- Вы в лесу. Наклоняетесь, чтобы срезать подберезовик - и вдруг видите - граната!
- Молодой человек, снимите пиджак и читайте проще, а Вы, девушка, встаньте на каблуки... Возьмите туфли у соседки... Тянитесь вверх и читайте...
- Вы выбегайте из горящей квартиры - "Пожар!"
- Попробуйте эти стихи петь... Да, да, как в опере...
- Пожалуйста, читайте стихи с грузинским акцентом... С китайским акцентом... а по-вологодски...
И т. д.
... Но вот закончились первые туры. Тут уже нужно смотреть вперед, готовиться ко второму туру. Уже на руках список из ста пятнадцати человек, на изучение которых остается три дня...
Перед вторым туром их осталось 115.
Перепечатываем списки. Читаем - перечитываем. Обсуждая абитуриентов, хотя и путаем порой фамилии, облик каждого абитуриента уже помним. Они нам нравятся, но все же сто пятнадцать - много.
В желании разгадать, дифференцировать эту сотню, мы предпринимаем вот что: даем домашнюю письменную работу на тему: "Люди, которых я люблю!".
Есть недостаток у этого задания. Как всякое домашнее задание, оно дает возможность абитуриенту, желающему "хорошо выглядеть", посочинять, да политературничать. Однако, есть и преимущества. Первое: это задание "провоцирует" на искренность, на то, чтобы высвечивалось лучшее в человеке. Второе: это задание поддерживает и стимулирует непрерывную духовную жизнь абитуриента в период экзаменов.
Впрочем, вслушаемся в голоса абитуриентов и постараемся заранее прикинуть, брать ли человека в театральную школу или нет.
"Люди, которых я люблю".
Татьяна Б. "Я очень люблю мою маму с вечно молодой душой и с радостью возвращаюсь в милый семейный уголок, где тебя всегда поймут, где надеются и ждут, что ты забудешь о плохом. И еще я очень люблю Андрея Миронова, Сергея Есенина, Владимира Высоцкого..."
И т. д. Не правда ли, непереносимая инфантильность... Конечно, эта девочка у нас потом выбыла.
Катя Р. Ее сочинение рационально, холодно. Пишет про друзей, про подруг, но тепла в этом не ощущается.
Светлана П. Мы долго держали эту девушку, что называется "на мушке", пытались из нее что-то "вытащить", "выжать". Но что выжмешь из человека, который начинает сочинение эпиграфом: "Я думаю о вас ночами. И днями думаю о вас. И вырастает за плечами Подобье крыльев каждый раз". А кончается сочинение так: "И наша нежность, наша дружба сильнее страсти, больше, чем любовь".
Однако, я процитировал пока поверхностные работы. Очень часто сквозь "общизм", литературность прорываются сильные чувства.
Игорь К. "И я разозлился на всех, на Катю, на брата Олега, на художников, на Зарецкого. Я ненавидел их в эту минуту. И мне стало так жалко себя, что я заскулил, выплескивая накопившуюся во мне тоску, завсхлипывал и наконец не выдержал, завыл в полный голос, поднялся с кровати и поволочился в ванную. Как там это делается - набирают воду, кажется, берут лезвие... Я представил себя лежащим в полной ванне. Бр-р-р! И тут я вспомнил о родителях. Да нет же! Я никогда не сделаю этого. Я люблю их и никогда не сделаю этого. Я люблю их и не смогу принести им такого горя. И все еще люблю Катю и не сделаю так, чтобы она обвиняла себя. Я люблю Илью. И художников своих тоже люблю. Я всех их люблю. Господи! Ты обрек меня любить. Ты дал мне дар - или, может, несчастье - любить этих людей. Я не хочу, чтобы им было больно. Спаси же нас, Господи!".
Ксения Р. Сочинение написано глубоко, интересно, умно и с чувством. В нем, например есть портрет отца:
"Я сама знаю, что мне нужно, чтобы уснуть. Папа, дай мне свою руку. Нет. Не так, ладонью вверх. Вот теперь я положу ее под щеку и усну. Помнишь, когда я училась в первом классе, ты зашел за мной в школу раньше и, чтобы сделать мне сюрприз, подошел тихо сзади и закрыл мне глаза руками, а я сразу узнала тебя, Я всегда узнавала твои руки и мамину походку".
Миша Т. "Очень сложно писать о любви, Казалось бы, самое теплое, родное состояние, а вот написать об этом сложно. Понял, что говорить об этом можно только одному человеку. Тому, кого ты любишь. Это какие-то очень интимные слова. Слова, которые показались бы наверное, очень смешными, нелепыми на бумаге. Многих людей люблю. Люблю свою девушку, безумно. Просто за то, что она есть. За то, что встретил ее однажды... За бесконечные ссоры, за слезы, за молчание в телефонной трубке, за ее глупые вопросы, за то, что ей постоянно не везет. Люблю свою маму. Наверное, самый близкий человек мне - это она. Люблю за то, что ждет. Когда меняя по ночам не бывает дома, она сидит и ждет, спать не ложится. Во так. А мне уже 20 лет! Люблю за то, что она все знает про меня, про друзей моих. Я ей об этом не говорю, но она знает. Во сне, что ли, видит... Люблю свою маленькую сестру. Ей всего три года. Очень люблю свою сестру. За слезы, сопли, слюни, за то, что до сих пор писает в штаны, и никакие угрозы не помогают. Люблю за то, что она самый естественный, добрый и безобидный человек на земле...".
Написано, по-моему, очень искренне.
Ольга Р. "Был у меня человек, которого я очень любила. Он был для меня самым умным, самым красивым, самым великодушным, самым мужественным. Звали его Саша... И вот мой Саша стал колоться. Новое увлечение захватило его всерьез. Мне было страшно, а ему интересно. Наркотики уводили его все дальше от меня, в другой мир. Когда первая эйфория прошла, Саша понял и сам, что дело приняло серьезный оборот. Вот тут-то по-настоящему стала нужна ему я. Я забыла все на свете, родителей, работу, себя. Я жили только им, только его болью. Я сторожила его сон, когда ему удавалось заснуть, я его убаюкивала, как дитя, когда ему было плохо, придумывала и рассказывала ему о нашем чудесном будущем, о том, что скоро наступит весна, но это не помогало. Все шло по-старому. Я разыскивала его по притонам, вытаскивала из РОВД, платила бешеные деньги медсестрам за капельницы. Я превратилась в надежного, преданного, как собака, друга. Но Саша устал бороться и искал смерти. Мне несколько раз удавалось убедить его не делать этого. А потом он мне предложил вместе покончить жизнь самоубийством. Я не хотела умирать, потому что молода, во мне много жизни и сил... Я отказалась. Было ли это предательством - не знаю...".
Тут драматизм! Хорошая память на свой жизненный опыт...
Катя Р. "Рано - восходит солнце, пустой пляж, и мы с папой во весь дух бежим по воде вдоль моря. Он бежит изо всех сил и все равно немного отстает... А еще мы плавали вдвоем очень далеко за буек, и я держалась за его плечи и болтала ногами, а он плыл часами неутомимо, как кит... А на Смоленщине мы жили в деревне Блиновка, а вся деревня - Рыбкины, и все родственники, все светлоголовые, огромные и красивые... Мы ходили с папой в походы на Кавказ, на гору в 4000 метров и плавали на байдарках по Днестру, и то
нули вдвоем, и терялись в лугах, много всего было...".
Какой поэтический мир у этой Кати... И умная, и одаренная... Увы! Лицо и фигура подкачали, в конце концов, мы ее не взяли.
И вот...
Второй тур
Мизансцена меняется. Дело переносится уже на Малую сцену. И увеличивается количество членов комиссии.
Рекомендуя абитуриента на третий тур, о ком-то мы решаем - пропускать или не пропускать сразу после десятки, а кого-то, как бы давая себе еще возможность подумать, оставляем в своих списках "до конца дня". Колебания, колебания...
Второй тур - это еще более углубленное изучение личности. Но это и изучение профессиональных возможностей абитуриента. Каков, скажем, диапазон голоса у юноши и девушки? Или диапазон возбудимости? Диапазон заразительности, наличие воображения, фантазии и т. д.
Тут уже нужно не просто расслабить, освободить от скованности - тут нужно "раскачать" абитуриента. А это не так просто. Очень помогают в этом, наряду с другими приемами, музыкальные задания. Они ведь нужны не только для изучения вокальных или танцевальных возможностей поступающего. Музыка "раскачивает" весь творческий (биологический...) организм абитуриента.
- Сережа, подойдите ближе, еще ближе, совсем близко, читайте негромко... шепотом... Не торопитесь... С паузами...
- Татьяна, отойдите дальше, еще дальше, в самую глубину... Вас не слышно! Громче... Еще громче. В три раза громче...
- Михаил, сядьте, пожалуйста, поближе к нам, к столу... Расскажите-ка еще раз, зачем все-таки Вы хотите стать артистом...
- Миша, станцуйте нам, пожалуйста, адажио... Можно с Машей... Да, из "Лебединого озера"...
- Алеша, побудьте, пожалуйста, зайцем..., а теперь черепахой..., а теперь пауком..., а попробуйте петилопой... Что это за зверь? А Вы не задумывайтесь, играйте петилопу и все. Мы и сами ее никогда не видели...
- Андрей, вот Вам ситуация: Вы - "вещий Олег". Пришли на могилу своего коня, видите его череп... И вдруг!.. Да, "из мертвой главы гробовая змея, шипя, между тем, выползала".
Записки второго тура
А. Вреден. Глаза? Тусклый!
Б. Рыжая, все в восторге, что она, мол, возбудима.
С. Голос - "+", конкретность - "+", характер - "-"
В. Трагичности нет. В Мандельштаме иллюстративен.
Б. Играет на флейте, искренно, но чудовищный страх.
Г. Пусть подрастет.
К. Надоедает.
П. Рациональна.
Я. Глуп (глупо читает Светлова).
Р. Что-то "прокисшее" в нем, как выразился Галендеев.
С. "?" Оставить до конца дня.
Е. Закрывает глаза. Психопат?
В. Пискля.
С. Тусклый.
Б. Бывает красив.
Г. Неритмичное дыхание.
С. Есть какая-то острота. Недостает смешного, недостает трогательного.
К. Маленький.
П. Стоит - жлоб, начинает читать - не жлоб.
С. Пропустим дальше по просьбе брата, выпускника прошлого курса.
Ч. Что-то в ней есть, смотреть на третьем туре.
Ш. "+", но студентам - режиссерам всем почему-то не нравится.
Д. Перестала нравиться, но для танца вышла полуголая, в купальнике, и наивно искала, куда включить шнур магнитофона, подкупила своей непосредственностью.
Р. Одно плечо выше другого. Всем нравится.
И. Посмотреть в отрывках.
К. Раньше казалось - нет самосознания, теперь - есть самосознание.
П. Абстрактна.
З. Нет настоящего обаяния.
Е. Любит собак, но лоб?
Б. Зажат.
К. Лучше стал во всем.
Е. Маленький резкий голос, сильная мутация. Кот в мешке.
М. Оставить до конца дня.
П. Мелкое лицо и вообще не возвышается.
Х. В резких красках противен.
Ф. Суетится, стала чирикать, нет голоса.
Е. В этюдах стал грузинов вдруг играть.
Т. Делал пародии на педагогов, на Горбачева...
Надо сказать, что в этих записках, в основном, все новое, т. е. то, что раньше замечено не было...
Отмечу также, что во второй тур вошло и чисто музыкальное испытание - абитуриенты пели, танцевали, импровизировали под музыку.
Но вот и второй тур позади. Это был сложный этап. В одной из студенческих работ потом было написано: "Второй тур прошел, как в тумане...".
Если уж для них был какой-то туман, то для нас... Но нам нужно было этот туман рассеивать и приходить к какой-то ясности.
Осталось 45 человек,
которые должны будут предстать перед нами на третьем туре, ровно через неделю.
Эта неделя похожа на хороший, неторопливый (однако с ускорением) разбег для решающего прыжка. В эту неделю должно быть проделано много работы.
Абитуриенты будут трудиться над отрывками, которые мы им объявляем через два-три часа после окончания второго тура. Это будет их главным практическим испытанием. Но у них много и других дел. Тут и движенческая проверка, и психологическое обследование, и медицинская комиссия, и коллоквиум, и т. п.
К тому же мы им даем еще одну письменную работу... Однако по порядку.
Медицинская комиссия
Медицинская комиссия не дала нам какой-то новой важной информации. Единственное, у Миши Т. Слабое зрение и линзы. Он может быть принят только условно, по 93 статье. Это, конечно, существенно, но кардинально определить судьбу абитуриента этот факт не мог.
Движенческая проверка
Это более существенная вещь. Проверка проводится кафедрой сценического движения. Абитуриентов раздевают, оставляют в купальниках и в трусиках. Смотрят подробно, смотрят в статике, смотрят в движении...
Кого-то похвалили за прыгучесть, кому-то поставили за общее движенческое состояние "плюсы", кому-то "минусы"...
Вот Андрей З., с их точки зрения, большой, но приземистый.
Кирилл У. Получил "плюс" за прыгучесть.
Кирилл Б. Тощ и скелетен, на их взгляд.
Ксения Р. Получила "плюс" за шпагат.
Оля Я. Получила "минус" за тяжелый низ.
У Тани Б. Была отмечена женская инфантильность, хотя акробат поставил ей "плюс" за пантомиму.
Маша Л. "Плюс" за лицо и шею, в остальном грубовата. Некоторый разлад данных мог быть от неопытности, как считал профессор Святослав Петрович Кузнецов (Увы, ныне покойный).
Вообще у нас, педагогов актерского мастерства, есть некая самонадеянность, поэтому решающим образом мнение кафедры сценического движения на нас не влияет. Вернее, когда мнения движенцев льют воду на нашу мельницу, тогда мы их приветствуем, а когда эти мнения противоречат нашим соображениям относительно того или иного абитуриента, тогда мы их не принимаем во внимание. Почему? Нас тоже надо понять. Возможно, при высочайшем уровне абитуриентского состава мы могли бы выбирать по признакам движенческой состоятельности будущих студентов. Но в том контингенте, который мы реально имеем, это было бы роскошью. Поэтому, когда у Тани Б. Отмечается женская инфантильность, это совпадает с нашим ощущением ее общей инфантильности. Тут мы понимаем кафедру движения. И соображение, что Валя Р. Скучна совпадает с нашим. Мы этих девочек не берем.
А вот "минусы" Юли К., поставленные ей кафедрой движения - плохая фигура, трудности с акробатикой и т. д. не стали решающими, так как были вещи, которые перекрыли эти недостатки. Кстати, потом у Юли с акробатикой было все отлично.
Наиболее принципиальным был момент с Наташей О.. Справедливо Святослав Петрович заметил, что она не попадает ни в один такт, что она трусиха в движении. Увы! Два года спустя мы убедились в правоте движенцев.
Психологическое обследование
Обследование проводилось под руководством вдумчивой и опытной Натальи Всеволодовны Рождественской. Тут были интересные соображения.
Начну с девочек.
Психологи сказали: Маша Л. Эмоциональна, чувствительна, способна увлекаться, но мало энергична и трудна в переключении.
Ольга Р. - работоспособна, раскрепощается.
Наташа О. - работоспособна.
Женя Ф. - малоэнергична, хотя, возможно, есть темперамент. Будет быстро уставать. Воображение хорошее. Работоспособность - под вопросом.
Вероника Д. - хочет, может и будет работать (что и подтвердилось).
Ольга Д. - очень активна, но полное отсутствие воспитания, будет суетлива от большой энергии. Воображение банально.
Таня Б. - воображение рационально, хотя сама эмоциональна. Чувствительна. Способна к переживанию. Избегает конфликтов. Не такая уж зеленая, как кажется...
Юля К, - между средними и слабыми. (Странное заключение психологов).
Вика Б. - эмоциональна, энергична, работоспособна. Увы, впоследствии оказалась не очень умна...
Маша Ж. - истеричность осталась (это по сравнению с прошлым поступлением), все остальное - "плюс".
Шура И. - может оказаться неуправляемой, не обучаемой.
Мужчины.
Андрей П. - внутренне неблагополучие, грозящее нервным срывом, хотя работоспособен, эмоционален.
Миша Ч. - энергетика - "плюс", способность к переключению - "плюс", эмоциональная чувствительность - "минус". Слабо выражены актерские задатки. Интроверт, трудно открывается.
Кирилл Б. - плохо управляем. Высоко тревожен. Работоспособен. Где-то гнездится страх.
Илья Н. - страх, тревога, творческие задатки есть.
Кирилл У. - энергия, оптимизм, желание деятельности. Эмоциональность - "минус". Скромный диапазон переживаний.
Денис С. - задатки не выражены.
Коля К. - энергия - "плюс", темперамент - "плюс".
Саша И. - размах переживаний, переключений очень большой.
И, наконец, парень, который так и остался загадкой. Это Юра Е. "Работоспособен. Воображение - "плюс", эмоциональность - "плюс", энергетика - "плюс", темперамент - "плюс", ранимость - "минус". Тонкая душевная организация. Самолюбие". Уважая такое высокое мнение психологов, мы решили его взять, но он выбыл, так и не приступив к занятиям. Может вот эта ранимость или тонкая душевная организация сыграли роль? Или самолюбие?
Так что психологи - не боги, как и все мы.
Коллоквиум
Хотелось узнать еще и еще о ребятах.
Перед коллоквиумом я мысленно задавал вопросы абитуриентам. В какой пьесе хотел бы сыграть Володя Б.? Вообще, что он думает о себе в приложении к театру. Иногда это важно - внутренние ощущения самого студента.
Наташе О. Что все таки было на курсе у А. Д. Андреева, почему она перестала там учиться.
Мише Т. Вопрос о кино - что оно значит в его жизни?
Думал спросить у Саши Ч.: Почему он не работает, ведь у него есть среднее театральное образование?
Хотелось еще узнать, что собой представляет Вика Б., в смысле ума, эмоциональности.
Кто такая Шура Е., есть ли у нее хоть какая-то культура.
Зачем идет в театр Дима И. Достаточно ли ума и остроты у Лены И.
Нельзя сказать, что коллоквиум разрешил все сомнения, упрочил все симпатии, но кое что новое там мелькнуло.
На коллоквиум мы привлекли и Льва Иосифовича Гительмана - специалиста по зарубежному театру, и Юрия Николаевича Чирву - заведующего кафедрой русского искусства. Конечно, абитуриенты подвирали, немного красовались, но все таки кто-то был очень искренен.
Кирилл Б. Признался, что ни Астафьева, ни Распутина не читал, что для него Лев Толстой сложен, но зато на другие вопросы отвечал интересно и Л. И. Гительману, например, понравился.
Вероника Д. Ее мама художница по головным уборам в Кировском театре, и потому Вероника часто ходила на балеты.
Ольга Д. Понятия не имеет, что это за романы "Анна Каренина" и "Воскресение". О зато приобщилась к культуре через пение в детском хоре Ленинградского радио.
Володя Б. Прямо сказал, что никаких пьес не читал. Из крупных городов только в Киеве был один раз.
Юля К. Немножко пресная.
Жанна П. Хорошая зрительная память.
Маша Л. Скорее порадовала, чем огорчила.
Гриша З. Честно сказал, что автора "Илиады" и "Одиссеи" не знает.
Илья Н. Не глуп. Очень много говорил - и в этом была симпатичная склонность - про театральные декорации, про свет.
Вика М. Была с танцевальным ансамблем в Париже.
Виталий П. Понятия не имеет о фамилии Феллини, о фамилии Козинцев.
Ольга Р. Одновременно ей нравятся Васнецов и Шагал.
Денис С. Католик.
Наташа О. Начитана. Хотела бы играть Гертруду, леди Макбет и Нину Заречную.
Костя Х. Интересен. Однажды был на опере "Риголетто", но на балете не бывал.
Разумеется, это была не только проверка культуры абитуриента, а еще одна возможность посмотреть на них вблизи, увидеть крупным планом, оценить как играют их данные. Скажем, у Сережи К. оказался дергающийся глаз, чего раньше не замечалось, а Катя Р. Огорчила неподвижным, неинтересным лицом.
И, наконец, еще одна письменная работа. Но теперь пишется она в классе.
"Случай из моей жизни"
Задачи этой работы: еще одна проверка человеческой содержательности абитуриентов, жизненного опыта, их склонности к психологическому анализу, к самоанализу. Это была более показательная работа, чем домашняя, потому что надо было, получив тему, тут же написать. Многие написали интересно.
Костя Х. "Мой крест". Сочинение о том, как от волнения он упал в обморок, когда его крестили (уже во взрослом возрасте).
Маша Ж. "Роды собаки". Много деталей, свидетельствующих о ее наблюдательности.
Женя Ф. "Кольцо". Здесь описан случай, когда она в детстве своровала кольцо и как это врезалось ей в память. Такое сохранение детских впечатлений очень важно.
Андрей П. "Ностальгия по Парижу". Был в Париже!
Илья Ш. "Как я родился". Соригинальничал, правда, но с воображением написал. Он, мол, помнит момент своего рождения.
Многие работы были по-настоящему сильные.
Вот опыт переживаний у Владимира Т.: "Ну что ж! Есть в моей жизни грех, вспомнить который не очень-то приятно. Это было со мной на службе в военно-морском флоте. Тогда я был уже переведен на берег, служил в штабе чертежником - делопроизводителем. В этот вечер я сидел у себя в кабинете и чем-то занимался. Вдруг из фойе меня позвал мой сослуживец. Хорошо помню его радостный вопль, выражавший неожиданность и азарт. Я, разумеется, выскочил из кабинета. Я увидел радостную физиономию моего друга, потом - в узком коридорчике - загнанную в угол крысу. Она вся съежилась и ожидала дальнейшего. Деваться ей было некуда - с трех сторон были стены, а четвертую закрывал собой мой друг. Я сразу сориентировался и бросился за шваброй. Мы развлекались минут десять. Потом полудохлую крысу выбросили на улицу, на снег. Я вернулся к себе и почувствовал себя как-то неуютно. Чуть погодя я понял, из-за чего это было. Вышел на улицу в чем был. Крыса лежала на снегу, свернувшись клубочком и попискивала. Я попытался подобрать ее, но она заковыляла от меня в сторону. За ней по следу на снегу тянулась ленточка крови. Я приволок ее в дом, в тепло. Пытался ухаживать, как за больным человеком. Помню, я сидел напротив коробки с нею и проклинал, как мог, себя самого. Представлял свое лицо в момент, когда играл в хоккей с крысой вместо шайбы - озверевший, одичавший, оболваненный. И вспомнил я тогда свое обещание матери перед уходом в армию: вернусь таким же нормальным, как был...".
Миша Т.:
"В феврале 1987 года я был на съемках в Таджикистане, в городе Душанбе. Работал в картине "Афганский излом". На Востоке я был первый раз, все интересно, необычно. Экзотический базар с ослами и верблюдами, жара в феврале. Со дня прибытия мы отработали дней пять, и вдруг началась война. Началось это очень неожиданно, никто об этом даже не подозревал. Мы приехали со съемок в 16.00. И дальнейшее сперва наблюдали из гостиничного окна, как по телевизору в программе "Время". Здоровое такое окно... Часов в пять на площади вдруг появились небольшие группы людей. Они сходились на площадь со всего города, с цепями, палками, камнями. Мы сначала подумали, что это какой-то национальный праздник или какая-нибудь демонстрация, но они начали избивать людей, в основном, людей русской национальности. Разгар дня - на площади было очень много людей, которые шли с работы, гуляли, отдыхали. А таджики перекрыли площадь со всех сторон и начали их избивать жестоко. Били молоденьких девушек. Те катались по земле и кричали. Били их ногами. Я помню, они перевернули детскую коляску, ребенок покатился по земле, они его не тронули почему-то, они избивали мать. Потом они перекрыли движение и стали крушить машины, автобусы, троллейбусы. Они остановили автобус, разбили камнями стекла и приказали русским оставаться в автобусе, а остальным выйти. Потом автобус подожгли. Их было очень много потом... Они шли по площади. Сплошная такая черная масса, и крушили все на своем пути. Я первый раз в жизни видел толпу, это страшно. У них было оружие, они стреляли.
Потом они ворвались в гостиницу и стали по спискам искать проживающих русских. Потом они бегали с ножами по номерам. Мы отодрали в номере ванну и прислонили ее к двери. Было страшно. Еще страшнее стало вечером. В город вошли танки. Я первый раз в жизни видел такое. Летали вертолеты. Всю ночь стреляли. Я видел когда-то такое по телевизору, но не мог предположить, что это случится со мной. И почему это случится, зачем? Почему убивали людей? Я не хочу писать сейчас о причинах беспорядков, но уверен: ни одна из них не стоит человеческой жизни, не стоит человеческих слез... На следующее утро спецназ оцепил гостиницу и отбивал нас до самой нашей эвакуации...
А еще у нас на глазах убили администратора группы выстрелом в голову. А через неделю после приезда в Ленинград умер от инфаркта оператор-постановщик. Я не хочу думать кто во всем этом виноват. Просто мы потеряли Бога".
Отрывки
Мы дали абитуриентам выработанный нами список отрывков, которыми мы должны были их доразгадать, выявить, представить в лучшем свете. Набралось двадцать отрывков.
Здесь были Островский, Чехов, также: "Слуга двух господ", "Преступление и наказание", "Трактирщица", "Жаворонок", "Безумный день", "Пигмалион", "Челкаш", "Ревизор". В общем-то, традиционный набор, но вот кому какую роль дать - для этого нужна точность...
Вообще программа третьего тура - "отрывки" - не всеми принимается безоговорочно. Хотя это придумано самим Станиславским. Причем он предлагал проводить такого рода испытание со всей тщательностью, то есть не просто (как это делаем мы) смотреть отрывки в подборных, приблизительных костюмах, на малой сцене, а в скрупулезно точно пригнанных костюмах, в гримах (!), при полноценном театральном освещении, на большой сцене, в присутствии полного зала зрителей. Правда, на практике это не удавалось осуществить и Константину Сергеевичу.
А такой авторитетный педагог, как профессор В. В. Петров, предлагает проводить после второго тура особые контрольные уроки - со всеми абитуриентами сразу. Такая методика подробно описана им в статье "Мастер набирает курс" (Сб. Диагностика и развитие актерской одаренности. ЛГИТМиК, Л. 1986). Как рассказывается в этой интересной статье, мастером и его помощниками организуется веселая, полушуточная театральная игра, в ходе которой абитуриенты расковываются и проявляются очень свободно и разнообразно. Кроме того, как я понял, тут есть и дополнительный эффект. Поступающие взаимодействуют в этой игре, смотрятся, так или иначе, вместе и представляют собой, таким образом, некую пробную модель будущего курса... Этот опыт, конечно, заслуживает внимания.
Однако, вернемся к нашему третьему туру.
Третий тур
Вероника Д.
"Сегодня ходила в церковь и поставила свечу Преподобному Сергию. Скоро третий тур. Последнее мое испытание. Так хочется заглянуть в будущее! Почему человеку не дано знать свое будущее? За что мы так слепы, такие беспомощные, беззащитные? Это неправильно, человек не должен быть таким. И я не хочу быть такой, я буду верить в лучшее, должна пройти третий тур, и я его пройду, я чувствую это, я знаю".
На третий тур было допущено 45 человек. Надо выбрать из них 20 - решить судьбу этих ребят.
Вот приметы особой торжественности заключительного тура. Огромное количество болельщиков. Пришли посмотреть как на интересное, захватывающее зрелище. Приемная комиссия в полнм сборе. Представители ректората, телевидение приехало. Как руководитель будущего курса обращаюсь со словом к гостям - с просьбой поддержать творческие поиски абитуриентов на площадке, и к самим абитуриентам - с просьбой быть внимательными и находиться в зале даже в тех случаях, когда идет не твой отрывок, потому что можешь понадобиться в любой момент. Впрочем, все это не главное... Хочется воссоздать ту атмосферу творческого напряжения, в которой проходит третий тур.
Проще всего было с прямыми попаданиями, то есть со случаями, когда нами были точно угаданы в отрывках роли для абитуриентов. Тут сразу возник эффект заразительности, талантливости. С радостью мы наглядно убедились - да, это парень или эта девушка могут быть актерами.
"Преступление и наказание". Маша Ж. - Соня, Сережа К. - Раскольников. Несмотря на то, что отрывок очень трудный, мы попали точно в цель, и душа за этих двоих была уже спокойна - их нужно брать. А ведь про Машу порой говорили в течение туров: "Ну да, способный человек. А кто она с ее данными? Маленькая и ноги не ахти. Что, только травести?". Нет, если она может быть Соней, то значит она многое "кто".
"Медведь" Чехова - попадание, что называется, "в десятку". Миша П. Превзошел все наши ожидания по раскованности, по заразительности, по энергии. Юля К. этим отрывком тоже себя защитила. А потом, чтобы убедиться, что в ней есть не только инженюшная заразительность, но есть и воля, я предложил ей читать (еще раньше просил приготовить) - стихи Ольги Бергольц. Юля это сделала хорошо, выходит у нее есть и нерв, и воля, и страсть.
"Дядя Ваня". С Шурой Е., как и ожидалось, возникли проблемы. А вот Илья Ш. - Астров внятно доказал - с ним все в порядке.
Отрывок из "Леса" (Аксюша и Петр). Оба абитуриента были до этого очень сомнительны: и Андрей З., и Вика М. - оба в середняках. Непонятно было, что они такое. И вдруг сильный комедийный эффект. Оба смешные, оба характерные. Буквально ворвались в состав будущего класса.
Вероника Д. в "Безумном дне". Проявила и волю, и самообладание. К тому же еще раз попросили читать басни - наиболее сильный ее козырь. Судьба была решена. В этом же отрывке, но уже в отрицательную сторону решилась судьба Зои Ж.. Она оказалась безвольной, не заразительной...
Ольга Р. в "Слуге двух господ". Все признали, что она очень живая. Даже ее профиль, который нас очень смущал, был ей "прощен". К тому же куратор отрывка сказал: она умная, работоспособная, обучаемая.
Ксения Р. в "Хористке". Понравилась. Темперамент, в отсутствии которого ее подозревали, обнаружился.
Импровизация - сердцевина набора
Но не всегда были прямые попадания, и вот тут-то начиналась самая работа. Нужно было "достать" студента, взорвать его природу, обнаружить его заразительность, создать для него экстремальные условия, которые вывели бы его из бытового самочувствия и бросили в самочувствие творческое. Это, собственно говоря, и есть сердцевина всего набора. Невозможно представить себе процесс набора без импровизации.
Но сперва слово абитуриентам.
"Самым сложным на экзамене было моментально перестроиться. Перестроиться на задание педагога. И выполнить. Я всегда боялся таких заданий. И вот какая странная вещь. Именно во время таких заданий рождались какие-то удачные этюды, показы. По-моему, самыми выигрышными моими местами были такие задания. Не будь их - я бы провалился. Даже отрывок не спас бы". Это пишет Миша Т.
Наташа О. "Все хорошее, что получилось у меня на экзаменах, относится к неожиданным заданиям. Не к тому, что долго вынашивала, о чем думала, что пробовала дома, а к тому, что просили делать сейчас, немедленно, когда сложно спрятаться за готовое и будто бы выгодное для себя. Оказывается это совсем не страшно - пробовать на глазах у всех, а очень интересно. Какая я была счастливая, когда читала "Москва-Петушки" и мне подсказали: "Галя, ты же пьяная!". Пусть, наверно, это было не так здорово, как мне кажется, но я чувствовала, что у меня получается и люди смеются".
Женя Ф. "Никогда в жизни не видев кадрили, и я ее танцевала. И даже балет, к которому я не имела никакого отношения - тоже танцевала".
Итак, импровизация. По-моему, без импровизации педагога невозможен экзамен, невозможен набор. Если ты правилен и логичен и только, если ты всего лишь серьезен, то у тебя ничего не получится. Значит, ты еще зажат. Если ты только оценщик того, что делает абитуриент, и советчик - пусть даже не глупый - ничего не получится. Ты должен расковаться, должен сам начать импровизировать, вовлечь в эту импровизацию абитуриента, и только тогда у нас вместе с ним что-то получится. Это неоднократно подтверждалось на опыте. Особенно на третьем туре. В самом деле, тут уже абитуриента знаешь, он сыграл какой-то отрывок (скажем, неплохо), но ты понимаешь, что тебе нужно еще проверить, к примеру, есть ли у него воля. Или тебе нужно проверить, есть ли в девочке настоящая нежность. Есть ли в мальчике мужское любовное начало. Есть ли эксцентрика. Есть ли характерность. Действительно ли девочка глупа или просто перенапряжена. Действительно ли парень "деревянный" или просто у него не получается публично проявить свою живость. И т. д. Тогда ты бросаешься импровизировать. И тут две быстрые мысли нужны. Точнее две вспышки воображения. Во-первых, угадать будущие возможности этого человека, представить облик этого человека в будущих дальних ролях. А вдруг он Хлестаков, а вдруг он "мужественный человек", а вдруг он может быть заразительным в трогательном, страдательном, или наоборот - вдруг он может быть выразительно ничтожен. Вдруг эта девочка в будущем "тихая героиня"..., или "любовница"..., или "мать"...
И второе. Как только у тебя в голове возникает фантазия о нем или о ней - будущих, тогда моментально возникают и средства испытания. Я уже не говорю о том, что есть приемы, которые мы, многие педагоги, пробуем с успехом уже давно. Скажем, испанский танец, когда нужно проверить волю, резкость, способность к волевому жесту. Цыганский танец, когда проверяется распахнутость, эмоциональная раскрытость. Или, когда нужна нежность, даем адажио, просим танцевать или петь классическую музыку. Когда нужно проверить, может ли все таки человек вживую общаться, подсылаем партнера в танец. И если что-то возникает в общении, значит, до этого времени мы, педагоги, просто не могли найти инструмент для обнаружения контактности.
Русская песня, хорошо исполненная, намекает на возможность дальнейшего использования студента, когда он станет актером, в русском репертуаре, в Островском. Или такой очень сильный прием - эстрадная песня, направленная непосредственно в зал, рассчитанная на прямую заразительность, на волевой контакт со зрителем.
Или такие задания абитуриентам:
-гуляя по саду найдите в траве птенчика, выпавшего из гнезда..., возьмите его в руки... Осторожнее... (проверяем нежность, лиризм)
Обычно в репертуаре студента есть басня. Но как ее использовать? Из одного "Волка и ягненка" можно столько выжать! Если перед нами талантливый человек, то обязательно талант проявится, когда он, к примеру, читает басню с точки зрения правоты волка или с точки зрения правоты ягненка. Или ему предлагается, чтобы ягненок был хам, а волк, наоборот, трогательный. Или пусть это будет встреча у реки двух шпионов, у которых слова волка и ягненка - это особый пароль и т. д. Тут сразу проверяется юмор, сообразительность, переключаемость. Или говорим абитуриентам: волк и ягненок очень-очень маленькие, они у вас на ладони сейчас, как у Гулливера лилипуты... Читайте...
Когда у абитуриента задавленное дыхание или стучащая речь - предлагаешь петь стихи и проч.
Если человек способен к импровизации, то из него что-то обязательно выплескивалось. Но если он неталантлив, то и в импровизации оказывался бессильным. Импровизация снимает общее излишнее напряжение, высвобождает и нашу, и их интуицию.
"Полтава"
Саша И. С ним была проблема. Он получил отрывок из "Леса", сыграл Несчастливцева без всякого успеха, был скучен, да и до этого не блистал. Но чувствовалось, что его нужно как-то сдвинуть, что в нем что-то есть. Уже после отрывка просим его еще что-то почитать. Читает "Полтаву": "Горит восток зарею новой...". Читает обыкновенно. Тогда предлагаю ему читать, куря... Кованый стих читать, куря... Читает. Ага, уже высвободило, сбило с дежурной манеры. Создался какой-то странный, но живой эффект... Покуривает...
"Горит восток..." - затягивается, "Зарею новой..." - выпускает дым, "Уж на равнине по холмам..." - смотрит на колечко дыма, "Грохочут пушки...", продолжает дальше и т. д. Потом прошу его есть и читать. Дали ему кусочек хлеба. Освободился совсем. Стало ясно, что эти замечательные стихи могут быть у него живыми, он может их читать в обстоятельствах, рождать живой текст, быть неожиданным. Хорошо... Но что с темпераментом, с волей, с энергией? Предлагаю ему быть кинорежиссером на съемочной площадке - снимать фильм "Полтава". Он должен командовать массовкой, а в данный момент именно съемкой сцены "Полтавская битва". "Горит восток зарею новой" - это сигнал осветителям включить все юпитеры. "Уж на равнине по холмам грохочут пушки" - приказ пиротехникам. "Дым багровый" - мол, давайте дым... Дальше приказ массовке: "Нависли хдадные штыки..." - обращение к одной части массовки. "Швед, русский" - распределение ролей в другой группе. "Колет, рубит, режет..." - подсказки киноактерам, указание, что они должны делать. И т. д. Это произвело колоссальное впечатление. Он начал в этом задании азартно существовать, блестяще импровизировать, что было необыкновенно энергично и гомерически смешно. Благодаря этой импровизации и был принят у нас Саша И.
Наташа О., бесславно сыгравшая отрывок из "Чайки", получила задание: через полчаса приготовить и показать отрывок из "Месяца в деревне", где она - Наталья Павловна, а Женя Ф. - Верочка. И та, и другая на этом импровизационном задании очень выиграли. Потому что, во-первых, это оказалось более точное задание, чем их предыдущие отрывки, хотя те и были срепетированы заранее, и, во-вторых, у девочек было мало времени, и они вынуждены были находиться в импровизационном самочувствии. То же самое - Галя правильно вспоминает - предложение ей читать "Москва - Петушки" от имени пьяной, надорвавшейся, с трагическим мироощущением женщины... Это была ее удача.
Относительно Миши Т. Нам надо было обязательно понять про этого комика и характерного актера - есть ли в нем человеческое содержание? Ему было предложено читать своими словами Пушкина. "Помогло" то, что он знал текст стихотворения, мягко говоря частично. И он начал: "Я Вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей... и теплится. Но... я не хочу надоедать Вам, потому что...". Он был так беззащитен, растерян и нежен, когда это читал! Все малейшие сомнения относительно Миши Т. были рассеяны.
Была пара - Маша Л. и Костя Х.. Они сыграли "Жаворонок" Ануя. Это было средне - и не плохо, и не хорошо. Между ними не возникало того, на что был рассчитан отрывок. Тогда им было предложено сходу импровизировать ни больше - ни меньше как сцену Гамлета и Офелии. Они импровизировали, но тоже мало, что получилось. Особенно нас беспокоила Маша Л. - ее какая-то сухость, деревянность. "Маша, но ведь принц сумасшедший!". И опять ничего не получилось. Тогда предложили простое - принц не сумасшедший, а просто болен, лежит с высокой температурой, и надо ему подать пить, дать лекарство... Получилось! Оказалось, что нежность в этой девочке есть.
Мы предлагали ребятам новые и новые неожиданные отрывки, самые неожиданные этюды. Это выручало их и выручало нас. Выручало, конечно, одаренных. А вот, например, целый каскад интересных импровизаций, который был предложен Шуре Е., как раз обнаружил, что ее брать не следует. Порой мы давали задания очень кратко, на "птичьем языке", подробно ничего не объясняя. Но одаренные понимали смысл того, чего от них хотят, чего от них ждут, о чем с ними уже месяц разговаривают.
Нервный момент
И вот, наконец, наступает самый нервный момент - подведение итогов после третьего тура. Двери запираются. Остается приемная комиссия, педагоги, кураторы отрывков, представители ректората. Начинается напряженное обсуждение, последние споры. Нужно ставить точки над "и", нужно решить кого допускать к общеобразовательным экзаменам, кого - нет. План набора у нас 21 человек. Мы с запасом должны пропустить 25, но кто эти 25 из 45-ти?
По поводу безусловных нет споров. Такие-то явно должны, с нашей точки зрения, учиться, а какие-то не должны. Но вот абитуриенты. Которые имеют и "плюсы" и "минусы". Здесь положение мастера, набирающего курс, самое трудное, самое ответственное и самое нервное. Как поступить и верно, и по совести, и профессионально. После третьего тура ты физически ощущаешь всю серьезность твоей миссии - ты должен сейчас либо поддержать человека в его жизненных устремлениях, либо отбросить.
Четыре кандидатуры - Наташа О., Женя Ф., Дима И., Коля Е. - трудно обсуждались и очень тяжело принималось решение.
Наташа О. Действительно, плохие данные. Ужасные впечатления от нее у кафедры сцендвижения - не танцующая, не пластичная, плохо двигающаяся. В то же время - два попадания: "Москва - Петушки" и Наталья Петровна из "Месяца в деревне". Студенты - режиссеры знают ее лично и говорят о ее глубине и содержательности. Страсть учиться - необыкновенная. Я прикинул, спроецировал ее на какие-то в будущем трагические, возрастные роли и, несмотря на отчаянное сопротивление кафедры движения, решил ее пропустить.
Женя Ф. С тяжелым чувством рассматривался вопрос. К концу третьего тура мне она стала неинтересна. Но данные, "дворянский" облик, молоденькая... Почти против совести, по интуитивным причинам я ее оставил, как бы цепляясь за сильные впечатления консультации и первого тура (ведь они же были!)
Дима И. То же самое. Данные его, наследственная красота, музыкальность при очень больших подозрениях относительно "нутра" создали сложное ощущение. Но пустили
Коля Е. Я поставил вопрос так: есть ли кто-нибудь в комиссии, кто за него подаст голос? Все молчат. Тогда психологи говорят - "Мы!". И вот единственный голос психологов подтолкнул меня пропустить его.
Гриша З. Случай, который не обсуждался широко, но душа на этот счет была у меня не на месте. По всем испытаниям, по творческим показателям он был интересен, но что-то сильно настораживало в его характере, в его человеческом существе. Это невозможно было сформулировать... Его пропустили на общеобразовательные экзамены...
Шура Е. Мнение кураторов о том, что она надменна, заносчива и человечески не контактна, дотолкнуло к негативному результату.
Общеобразовательные экзамены
25 человек вышли на них. Эти экзамены нам кое а чем помогли. "Слетели", получив "двойки" и по сочинению, и по истории Дима И. и Гриша З.. И мы испытали внутреннее облегчение. Судьба за нас довершила процесс селекции. А, впрочем, может быть, тут и не судьба, а тоже некая закономерность. Ведь эти двое оказались еще и безграмотны, нетрудолюбивы, не проявили воли, хотя могли бы набрать хоть минимальные знания по истории за эти три дня. Правда, оказалась с двойкой по истории еще и Вика М., но потом он а примкнула к курсу как кандидатка.
Их - 22
Итак, перед нами 22 человека. Студенты будущего курса. Набор был позади. При всей пестроте, иногда суетности, сумбуре это был замечательный творческий процесс и по существу уже первый этап обучения. И надо сказать, этап замечательный.
Если бы удалось и нам, и студентам что-то в дальнейшем делать на уровне набора! - думали мы. Да и потом в течение года студенты неоднократно вспоминали набор, охали и вздыхали - почему мы так замечательно у ч и л и с в (они так и говорили!) во время набора, и почему так размагничивается и провисает воля потом, во время обучения.
Почему? Конечно, тут проблемы прежде всего психологические: заканчивается у человека ситуация, когда нужно что-то доказать и во что бы то ни стало утвердиться. А когда поступил, чего там напрягаться... Но, конечно, есть здесь и чисто творческие проблемы. Эффект первого раза, первого знакомства, первого творческого рывка - он еще по-настоящему не исследован. Каковы источники эффектности "первого раза"? Это же ведь и проблема в будущем первой пробы, которая всегда получается, и первой читки пьесы, которая всегда интересна, и срочного ввода на роль, и вообще первой реакции, что так замечательно описано у Николая Васильевича Демидова. Но, к сожалению, мы, повторяю, энергию первого раза не научились использовать и поддерживать...
Набор позади. Это было и трудно и увлекательно. Но при всей этой трудности и увлекательности впереди маячат два новых, еще более трудных и увлекательных вопроса:
Этот материал защищён Законом Украины «Про авторське право и суміжні права» и международными соглашениями об авторском праве и смежных правах. Любое копирование или иное распространение этого материала без согласования с владельцами авторских прав невозможно.
